... Героиня моего рассказа воплощает в себе все пороки левацкого мирка – и прежде всего несоответствие слова и дела. Фантазии о мученической смерти – и боязнь родителей, боязнь правды, отсутствие целеустремленности и работоспособности, отсутствие интереса к жизни и людям, треп о всесветной отзывчивости при полнейшей бесчувственности и эгоизме, культ смерти, культ убожества и бессилия, отсутствие искренней страсти, в общем, полное умственное и моральное вырождение.
Я уточнил мысль :
- Вообще, когда о узнают ней простые правые парни, а равным образом их учителя – правые интеллектуалы, они придут в восторг. Все сошлось. Образ типичного левака подтвердился. Трусливая, неумная, бездарная. Пишет, что хочет умереть, но продолжает жить; пишет, как ее угнетают деспотичные родители – но при этом палец об палец не ударит не только чтобы уйти от них, но и чтобы сказать им: нет. Пишет, что хочет отказаться от привилегий – но учится в престижном вузе, хорошо одевается и живет за счет родителей. Трахается с мужиком, но его не то что не любит, но даже и не ненавидит. А любит при этом несчастную и озлобленную больную, но к ней не едет.Противоречие на противоречии. ..
...Я революционер и социалист, а не левак, - сказал он.
Современное левачество не имеет с революцией и социализмом ничего общего. Разве что отдельные слова, которые употребляются в совсем разных смыслах.
Революция – не за права меньшинств. Она за интересы и свободу трудящегося большинства, тех мужиков и баб, трудом и горбом которых проделан весь опостылевший балаган истории – истории, которую революция закончит, начав новую историю, где человек не должен будет жрать человека.
Все меньшинства интересуют революцию лишь с точки зрения этого трудящегося большинства. Если меньшинство входит в трудящееся большинство (негры там, индейцы и прочие угнетенные нацеи, как говорил Макар Нагульнов) – тогда мы с вами, вы с нами. Если частично входит, частично не входит, или вообще лежит в параллельной плоскости (пидоры, прочие девианты) – тогда сугубо по ситуации. Если пидор зла не сделал, а его давят за то, что он вот таким родился, его жалко, ему надо помочь. А если он в почете и в холе - зачем за его права бороться?
Но вот если интересы меньшинства противоречат интересам трудящегося большинства , то даешь дискриминацию меньшинств капиталистов, спекулянтов и паразитов. Даешь паразитофобию! Под топор без лишних фраз!
Революция – не политкорректна. Она плюет на вежливость и называет вещи своими именами, своими именами называет и врагов и друзей. Врагов – чтобы знать их и чтобы они боялись, друзей – чтобы они устыдились и изменились. Все великие революционеры – от Марата до Ильича – говорили, что народ раздавлен гнетом, забит, у него куча предрассудков. И это нужно говорить ему прямым текстом – чтобы он устыдился и стал меняться. В борьбе стал меняться, сдирая с себя всю эту коросту старого мира. Познайте истину, и истина сделает вас свободными – любил говорить один левый националист, казненный империалистическими оккупантами.
Революция – не политкорректна и не толерантна. Она говорит – кто не с нами, тот против нас. Не мир я принес, но меч, и в человеках разделение. А кто против нас – тем она рубит головы… Потом оказывается, что голов было отрублено не по делу много, и приходит время воздавать всем мертвым по серьгам и считать старые раны. Но пока идет бой – революция нетерпима. Это не хорошо и не плохо. Это просто как огонь горяч, а лед – холоден.
В Вальгалле твои штурмовики Рема пьют пиво с моими бойцами Союза красных фронтовиков, Робеспьер мирно беседует с Демуленом, а Ленин и Махно, Сталин и Троцкий признают заслуги друг друга. Но пока они здесь, на этой омерзительной и прекрасной земле, только бой решит, чья правда сильнее, а значит, истиннее. Не навсегда истиннее, а здесь и сейчас. Потом ее скинет другая правда. Скинет и убьет, а затем, спустя много лет, признает ее прошлые заслуги. А на подходе – уже третья правда. Борьба, а не политкорректность и терпимость.
Я перебил его:
- Так что, по твоему победитель всегда прав? И правы Тьер, Франко и Пиночет?
- Победили эти ребятки из-за слабостей их врагов. Чтобы они впредь не побеждали, их враги должны не блеять о политкорректности и толерантности, а становиться сильными....
.
Революция – это не тротуар Невского проспекта, не загородная прогулка и не веселая тусня кучки наркоманов. Революция – это ужас, боль, смерть и мука, вывороченные кишки и оторванные руки. Ни один человек, кроме больных некрофилов, не захочет революции, если можно ее избежать. Поэтому революции и происходят так редко.
Иногда их избежать невозможно. Правящий класс слишком зажрался, слишком цепляется за власть, и своей жирной тушей тянет на дно все общество. Общество деградирует и разлагается. И тогда – либо революция, либо полный ****ец. Смерть общества. Как умерли многие общества древнего мира, в которых не нашлось силы, чтобы вырвала их из порочного круга и перевела поезд истории на другие рельсы.
В революции люди людьми становятся. Сквозь боль и муку. Угнетенные и обездоленные меняют мир, а с ним – и самих себя. Лица другими становятся – одухотворенными и прекрасными, походка другой - горб с плеч упал. Страшно это, больно, но все же жаль, что я до всего этого не доживу…
И революция – не ради красивых поз и фраз. Она ради того, чтобы бедным людям немного лучше жить стало. Только ради этого все и делается. Получилось это в итоге – значит, удалась революция, начала новый виток истории. Не получилось – что ж, значит придется пробовать снова.
Только этим же мальчикам и девочкам на бедных людей плевать. Они за права животных и за политкорректные фразы. А что в экономике кирдык, промышленность загибается, образование рушится, все, кто может, за границу валит, и если так и дальше будет, через несколько десятилетий – конец обществу, конец стране, - им плевать. У них утонченные страдания – они самоненависть испытывают от дискриминационных фраз, которые им сказали или они сказали.
Публика вся эта гнилая левацкая – мелкобуржуазна, среднеклассова, говоря современным языком. А революция – дело простонародья, дело обездоленной бедноты. И мы – не за права меньшинств, мы за то, чтобы обездоленная беднота обрела силу и этой силой добыла себе волю и утвердила по всей Земле свою правду. Простую такую правду, брат стоит за брата и человек не ест человека. Это – главное, и все вокруг этого и вертится.
Полностью повесть "Майя" читайте здесь http://www.proza.ru/2018/04/25/406